Колдун кофемолки
| 2 Level: Тексты | |
| мини | «Встанет?» |
Название: Встанет?
Переводчик:Edhelico
Бета: another_voice, Rendomski, Levian
Оригинал: ~SushiBee, Get it Up, запрос отправлен
Размер: мини, 1544/1135 слов
Пейринг/Персонажи: Алукард/Пип
Категория: слэш
Жанр: романс
Краткое содержание: безлунная ночь в Рио де Жанейро.
Для голосования: #. WTF Hellsing - работа "Встанет?"
— Итак.
Дернув губой, он покосился на смутную фигуру, появившуюся из густого, липкого ниоткуда. Над Пипом возвышался долговязый, без своей привычной красной шляпы и плаща Алукард — видно захотел составить компанию. Пип снова затянулся, выдохнул тяжело, выпуская дым.
— Что?
Его поприветствовала тишина, но Пип непонятно как догадался, что Алукард улыбается. Может несмотря на то, что света не было, острые как бритва клыки все же блеснули? Он бы и сказал что-нибудь, чтобы разрушить эту ужасную тишину в удушающей жаре Южной Америки, но в голову ничего не шло.
Пип по привычке отключил разум и навострил уши. Ему было неуютно слышать шаги одного человека, зная, что их тут двое, но он уговорил себя не обращать на это внимание, вспомнив, что это ведь Дракула. Алукард и не мог идти по-человечески. "Ах, как умно", — фыркнул Пип, сообразив, что имя вампира — "дракула" наоборот.
— Чего смешного, человек?
— Ничего, — Пип бросил окурок под ноги и раздавил его ботинком. — Тебе не понять.
Пип снова почувствовал его улыбку — Алукард тихо рассмеялся. На шею опустилась рука, прохладная, но не слишком. Большой палец надавил за ухом. Пип вздрогнул. Потом, когда рука пропала, он вздрогнул снова и задумался, почему ему так не хватает веса этих пальцев на коже.
— Эй, — каркнули рядом. Голос принадлежал женщине, но был хриплым, будто она двадцать лет курила как паровоз. Женщина заговорила, по-португальски, и Пип заметил на ступенях большого кирпичного здания несколько полуголых проституток. Одна из них, виляя бедрами, и спустилась к Пипу. Выплевывая фразы, она обращалась к нему одному, и Пип, обернувшись, увидел, что Алукард исчез.
Пип обогнул женщину, еле слышно бормоча себе под нос, и та, скривив губу, отвернулась к подругам, громко на что-то жалуясь. Конечно, как только проститутки пропали из виду, Алукард вернулся: воплотился из дыма и теней. Странно, но теперь было слышно, что шагают двое. Пип задумался, каково это, создавать себя из темноты вокруг.
— Итак.
— Что? — вздохнул Пип, догадываясь, что ему совсем не понравится то, что скажет Алукард. Что бы он ни сказал. Поэтому Пип просто засунул руки поглубже в карманы, радуясь хотя бы тому, что Алукард идет справа. Ужасно неприятно не видеть, с кем разговариваешь.
— Почему ты с ней не пошел? — спросил Алукард тихо, но с неподдельным интересом, и Пипа словно подкосило. Он сжал кулаки — в руках были пачка сигарет и холодная металлическая зажигалка — и слабо улыбнулся уголком рта.
"Что ж", — подумал Пип и вытащил полусмятую сигарету. Зажигалка вспыхнула слишком ярко и осветила темноту, тень Алукарда на тротуаре. Пип раздумывал, не спросить ли, как у Алукарда может быть тень в безлунную ночь. А, ладно.
— Были причины.
Алукард снисходительно кивнул и выхватил сигарету у Пипа изо рта. Сделал длинную затяжку, выпустил несколько колец дыма и вставил сигарету обратно наемнику между губ. Пип перехватил ее поудобнее. Он всегда хотел узнать, каков Алукард на вкус, и с удивлением обнаружил, что он словно ледяная вода: описать этот неуловимый пленительный вкус невозможно.
— Не сомневаюсь, что были.
Между ними проплыли еще несколько дымных колец, на этот раз выпущенных Пипом.
— Интересно, почему я чувствую, что должен тебе все объяснять.
— Тут я тебе помочь не могу, — вздохнул Алукард.
— Хм, — Пип задумался. — То есть с чем-то другим сможешь?
— Посмотрим.
— На что?
Алукард пожал плечами:
— Многое.
— Ну, например? — не отступился Пип. "К черту, — выругался он про себя, понимая, что копает себе могилу. — В любом случае мне крышка". Но задать вопрос стоило хотя бы из-за выражения лица Алукарда: выгнутая бровь, та же лукавая улыбка. Когда пальцы Алукарда вновь сомкнулись на сигарете, Пип схватил его за запястье, хоть и понимал, что главный здесь не он — пожелай Алукард, и он вырвет ему челюсть, сомнет пальцы в мясо, и Пипа не станет.
Несколько долгих напряженных мгновений они не двигались, глядя друг на друга, словно партнеры в танце: пальцы Пипа все так же обхватывали запястье Алукарда, а тот по-прежнему держал сигарету кончиками пальцев. Пип из упрямства прикусил фильтр. Алукард снова выгнул бровь.
И Пип почувствовал, как из-за этого еле незаметного движения его покинули остатки воли. С тихим стоном он отодвинул руку Алукарда от рта и потянулся вперед, не совсем понимая, почему сердце бъется так часто. Он убил сотни людей, но никогда, ни единого раза не колотилось оно так быстро. Они встретились губами — лихорадочные, горячие и прохладные, сухие — и Пип понял, что разрывается: поддаться безумию или поступить правильно, отступить.
Он не стал поступать правильно, но когда он вообще так делал? Вместо этого он шагнул ближе и прильнул всем телом, запустил руки в волосы Алукарда, чувствуя, как длинные пальцы ложатся ему на бедра, жестко стискивая через поношенное пыльное пальто. На вкус немертвый был точно такой, как на сигарете, только ярче: свежий, острый, сладкий — не описать. Пип почувствовал, как зуб уколол ему нижнюю губу, и когда на ранке собралась кровь, Алукард чуть отстранился. Пальцы на подбородке не давали Пипу сдвинуться с места, и он почувствовал легчайшие прикосновения языка, слизывающие с ранки кровь.
Пип задрожал — по спине пробежала волна мурашек — и глубоко вздохнул. Ему не хватало его напускной храбрости, не хватало его блеска и подшучивания, не хватало… и вдруг он почувствовал, что все это вернулось, и вот Пип уже открывает рот, губы растягиваются в улыбке, а пальцы вновь сжимают запястье Алукарда. Неужели это на самом деле был его голос, говорящий, что, правда, Пип, неужели на большее ты сейчас не способен?
— В чем дело? — спросил он язвительно, сжимая пальцы, ухмыляясь, полуприкрыв один глаз. — Никак не встанет?
К его удивлению Алукард только рассмеялся и наклонился еще раз лизнуть ранку. Пип вздрогнул: она оказалась глубже, чем он предполагал, и прикосновение чуть обожгло. Пальцы отпустили его подбородок, и Алукард отступил, пошел прочь, бросив взгляд через плечо. Это было молчаливое предположение, что Пип последует.
"Удивительно, — торопясь следом за Алукардом, подумал Пип. — Пип Бернадот разгромлен в пух и прах".
— У тебя идет кровь, идиот, — наконец произнес Алукард. — И я искренне сомневаюсь, что ты девственник. Не хотелось бы, чтобы ты превратился в зомби.
— Как мило, — фыркнул Пип. Он шутил и в то же время нет, потому что между ними никогда ничего не будет мило. Если между ними что и будет, то поцелуи жаркие как улицы Рио де Женейро в новолуние, когда у Пипа идет кровь, а Алукард поступает странно, и они шутят, потому что никто не знает, как поступить дальше.
— Полагаю, от твоих мозгов на ковре останется слишком въедливое пятно.
— Естественно, — Пип закурил еще одну сигарету, держа ее так, чтобы Алукард не дотянулся. — Это же от меня пятно, как-никак.
Алукард снова положил ему руку на шею, притянул для еще одного поцелуя — в этот раз более нежного и короткого, и Пип почувствовал, как сигарета ускользнула из его пальцев.
— Конечно, от тебя, — выдохнул Алукард, слизывая свежую каплю крови, и Пипу пришлось сдержать стон. — Конечно, от тебя.
Алукард затянулся, улыбнувшись, и выпустил дымные кольца в непроглядную темноту ночи, и Пип решил, что все происходящее просто смешно. Он целуется посреди Рио де Женейро с ублюдочным вампиром, который каждый раз ворует его прикуренные сигареты. А потом он вспомнил, что ему плевать, и выхватил сигарету назад.
@темы: мои переводы, зфб, хеллсинг